...пока не у всех окончательно праздничное настроение, могу и побухтеть...
Среди той вакханалии, что творится на фоне возрастных рейтингов, мой персональный фаворит – формулировка «для детей старше 16 лет». Многое объясняет. Даже то, почему от запретов, адресованных несовершеннолетним, начинают шухериться взрослые люди с высшими образованиями и местами с сединой. Поймают, подкуют, и докажи, что не верблюд (с) «Ooh baby you’ll always be baby for me» - споет нам всеобщий, всеведущий и всюдулезущий Родитель-Инкубатор, и не останется без хора поддержки. Потому что очень похоже, что картина «взрослости» в общественном (бес)сознании – это вовсе не ответственный и разумный подход к жизни, это не возможность восприятия всех красок мира и не открытость всем его возможностям. Картина «взрослости» - это когда никто с тобой не станет цацкаться (диапазон термина регулируется вплоть до полного охвата сферы человечного отношения). Очень, очень нежеланное состояние. Лучше такого вообще не допускать. Лучше пристроиться к кому-нибудь в ребенки. Пусть даже к инкубатору.
В последнее время, правда, появилась более грозная формулировка «запрещено для детей». Рядом с цифрой +18 была замечена на аудиокниге про бравого солдата Швейка. Вызвала мысли и воспоминания.
Я, вообще-то, совсем не против возрастных рейтингов. Мне вовсе не кажется, что о некоторых вещах надо обязательно узнавать в нежном возрасте. Например, в свои 13 мне можно было бы и не знать о том, что зрелище человека, идущего по улице в окружении недружелюбно настроенного каре, сообщающего ему ультиматум матомне представляет ровно никакого интереса для проходящих, и вряд ли будет представлять даже в случае выполнения угрозы. (Хотя, разумеется, формулировка угрозы сама по себе ставила под сомнение этот вариант, а феерический ляп, сделанный ими потом, исключил его совершенно). В свои 14, мне, возможно, не стоило узнавать, что реакция на сообщение об отсутствии полового партнера, будет такой. И даже в свои 15 мне, наверное, можно было бы и обойтись без знания о том, что супружеская постель (не моя) – это место ... неприятное, в общем, место
У меня только маленький, чисто технический вопрос: _куда_ здесь поставить блямбу с рейтингом, чтобы всего этого хотя бы в эти годы не знать?
И я почему об этом вообще позволяю себе упоминать – потому что никого же я этим не удивлю. Учитывая, _насколько_ моя жизнь благополучна, обеспечена, комфортна и вообще сходна с запаянной пробиркой, я не могу себе даже представить, о чем _среднестатистически_ знает человек в свои 14 лет. И так ли уж ему повредит знакомство с подпоручиком Дубом, пусть даже и с худшей его стороны.
Короче, ну не дети мы в 14. Мы уже довольно много могли бы рассказать о жестокости и мерзости, если бы не знали, что взрослым ничего вообще рассказывать нельзя, и что правильный ответ на вопрос "как дела" - "нормально", и что неизмеримо важнее взрослым будет ответ на вопрос "что получил". Вот о прекрасном и особенно о том, как справляться с гадостью, мы знаем значительно меньше, и это не худо бы показать. Я понимаю, что не надо совать секс с ранних лет, не потому что секс плохо, а потому что незрелость может не увидеть там ничего, кроме "гыгыгы, голые" (по тем же и сходным соображениям лучше в сексе до определенной зрелости не участвовать). Но если вообще замалчивать, так оно "гыгыгы" и останется до седых волос.
Теперь еще один разворот. При всем при этом, в мои, кажется, 16 меня порядком пробрала грубость и окопная вонища «Швейка». Если там это не пробирает, то, возможно, читать «Швейка» уже поздновато. Оно там для того, чтобы пробирало. Я не знаю возраста, когда можно быть _готовым_ к «Убить дракона» (до сих пор не знаю, меня или родителей больше шокировала тогда эта абсолютно правильная вилка в заднице). Я не знаю возраста, когда можно быть готовым зайти в комнату 101. У меня нет уверенности, что даже тот, кто _уже_ там побывал безо всякого Оруэлла, будет к этому готов. Он еще может баюкать себя мыслью, что он досадное исключение. А если уж о сексе, то я опять-таки не знаю, какой рейтинг поставить на этот эпизод, не то у Помяловского, не то у Глеба Успенского (книга пять минут была в руках), когда к невесте приводят знакомиться женихов, и она видит уж вконец плюгавого, и думает "ну хоть бы не этот", ан нет, таки этот, по родительскому выбору. . «Не раньше пяти минут перед самоубийством», пожалуй, подойдет, но длинновато.
Есть вещи, которые очень не хочется знать. Но попадают в искусство, как правило, именно те вещи, которые все-таки _надо_ знать. Возможно, чтобы они благодаря тебе реже встречались в жизни. Возможно, чтобы быть готовыми к ним, когда они встретятся в жизни. А то получается: бурное море отдельно, а спасательный круг отдельно, выдается по предъявлению паспорта, если до этих пор еще не захлебнулся.