А зато я вне плана теперь отыграюсь - потому что по милости организаторов "марша миллионов" у меня эта ассоциация из мозгов не выковыриваются. Хотя, разумеется, мероприятия о-очень разные и именно потому, что они такие разные (еще двадцать страниц пессимизма пропущено). Но также к вопросу о том, "где миллиончики-то" - имеет смысл сравнить порядок цифр. Из Бостона выходит в Вашингтон не так уж много человек – около ста. Это не из-за того, что здесь мало бедняков. Но посудите сами – что значит для бедняка, у которого на руках и семья и дети, бросить все и двинуться к далекому Белому дому? Нет, это очень непросто. Вот почему пастор Абернети, преемник Мартина Лютера Кинга, сказал, что организаторы похода стремятся уменьшить число его участников.
Но родник все-таки взял свое начало. И в пути он будет пополняться и приобретать силу.
Уже в Нью-Йорк – по пути в Вашингтон – из Массачусетса придет не сто, а почти двести человек. А на митинге в Центральном парке будет присутствовать тысяча.
Пастор Абернети, небольшого роста, плотный человек, похожий скорее на добродушного отца дружного семейства (а он и является таким), чем на пламенного трибуна, обращается к собравшимся:
- Они сделают все, чтобы остановить нас!
- Это правда! Это правда, брат! – вторит ему толпа.
- Они сделают все, чтобы вернуть нас назад!
- Это правда! Это правда, брат!
- Они сделают все, чтобы спровоцировать беспорядки. Но мы пойдем на Вашингтон. Мы будем стоять там до тех пор, пока стены нищеты не начнут расти вниз. И это будет нашим последним _мирным_ маршем, нашей последней _мирной_ попыткой помочь беднякам в нашей самой богатой в мире стране. Если же мирный марш не поможет...
- Это правда! Это правда, брат!
читать дальше(...)
В Елизабетвилле полиция отказалась сопровождать караван и показывать ему дорогу. Более того, полиция заявила, что караван должен двигаться по улицам, соблюдая полицейские правила и останавливаясь на красный свет светофора. Уловка была очень простой, но могла стать вполне эффективной. Во-первых, водители не знали дороги. Во-вторых, остановки на красный свет означали, что через полчаса караван будет разбит на части, они будут отрезаны друг от друга и собрать их будет почти невозможно, караван развалится. Полицию долго убеждали, что так делать нельзя, это противозаконно. Полиция стояла на своем. Тогда организаторы каравана, посовещавшись, приняли тоже очень простое, но, как оказалось, очень эффективное решение – плюнуть на полицию, плюнуть на светофоры, регулировать движение своими силами. Так проследовали они через Елизабетвиль. Полиция не решилась пойти на открытый конфликт.
Тринадцатого они шли по Трентону. Шли не только по бедняцким районам. Шли по районам буржуазным.
Иди к нам.
Пройди с нами хоть квартал.
Хоть полквартала пройди с нами!
Мы боремся не только за себя,
Но за всех.
Ты можешь помочь нам.
И ты можешь помочь себе тоже.
И снова:
- Это правда! Это правда, брат!
На них смотрели из окон. Переговаривались. Перешептывались. Но никто не двинулся с места.
А в Бостоне я слышал, как Абернети говорил: «Доктор Кинг превратил проблемы бедных в проблемы всего народа».
Роберт Террел, корреспондент из «Нью-Йорк пост», забежал на минуту в какое-то кафе, чтобы позвонить по телефону в редакцию. Не заметив его, за столиком продолжали разговор двое белых посетителей: «Ты посмотри на этих мау-мау. Ты только взгляни на них. Пусть убираются обратно в Африку! А вон, смотри, и белая сука с ними! Обрить бы их всех наголо да вон из города!»
- Белые и черные вместе! Белые и черные вместе! – пели в это время люди, шедшие по улице.
Их уже не двести. И не тысяча. В северо-восточном караване уже около двух тысяч человек. Это уже не родник, не ручей. Это уже поток.
Координатор северо-восточного каравана – священник Джеймс Орандж. Это человек почти двухметрового роста. Вес и голос у него соответствующие.
- Если мы не добьемся в Вашингтоне чего хотим, мы пойдем в ООН, - кричит он, и мощный голос его слышен всем. – А после ООН мы пойдем на Уолл-стрит и прихлопнем его!
- Это правда! Это правда, брат!
- Они говорят, будто мы ведем расистскую кампанию. Но мы ведем кампанию для всех бедных людей – черных, белых, мексиканцев, пуэрториканцев, индейцев. Все бедные, независимо от цвета кожи или расы, должны идти с нами. И мы их приветствуем!
- Это правда! Это правда, брат!
По-английски рефрен каравана звучит так: «That’s true! That’s true, brother!» Будто четыре глухих медленных удара в большой барабан и два быстрых удара – в малый. (Генрих Боровик. Один год неспокойного солнца).
Я вообще по этой книге периодически сверяюсь, так как строительство капитализма у нас шло прямо по ней и еще по "Незнайке на Луне" и не без успеха
Они не только верят, что выстрел был, но даже знают, что последует за выстрелом. Знают, что президент выступит с заявлением. Знают, что будет объявлен день молебствий, знают, что Уолтер Кронкайт, корреспондент Си-би-эс, за сутки приготовит отличного качества
-минутный телеочерк о жизни убитого. Знают, что первые несколько часов после трагедии телевизионные компании будут стесняться прерывать свои передачи коммерческими рекламами и развеселыми шоу, но потом на экран снова по-хозяйски ворвется реклама таблеток от несварения желудка, средства от пота, эластичных дамских панталон и – пошло!.. Знают они также, что несколько дней после убийства телекомментаторы будут вести передачи на тему «Чем вызваны акты насилия». UPD: меня понесло - занимаюсь аутокомментингом, собираю из того же источника разные акции; сверка часов дает результаты все положительнее