Ну, пусть и история у меня сегодня будет с той же войны. Тем более – с оккупированной территории. Жил-был на этой самой территории один советский пионер, то есть не один, конечно, а с семьей, да еще с одной семьей, да еще с немецким оккупантом, и все в одном доме. Немец, хоть был и оккупант, но жильцом был приличным, не скандалил, не тиранствовал, даже склонен был иногда расчувствоваться. А однажды советский пионер заглянул к нему в комнатку и увидел там на стене карикатуру на самого фюрера. Ну, то есть все как у Кукрыниксов: глаза выпучены, рот разинут, вид безумный и истеричный.
Советский пионер Тельмана помнил и про «Рот Фронт» слышал. Поэтому вскоре к немцу пришел представитель советского подполья и начал его аккуратненько прощупывать на предмет сотрудничества. Неизвестно, чем бы дело закончилось, но тут зашло к немцу начальство, сообщило очередной приказ, и под конец беседы оба повернулись к лицу фюрера, щелкнули каблуками и сказали: «хайль Гитлер!» И карикатура на стене вдруг перестала быть карикатурой. Совсем. А стала почти священным изображением.
Выводы просты и много раз уже приводились: если хочешь завести у себя фашизм, первым делом убирай критическое восприятие действительности. И в обратном порядке, конечно.
А«Присутствие духа» Макса Бременера - вообще интересная вещь. Там про жизнь на оккупированной территории. Про то, как сбывается самое худшее, чего и представить-то было нельзя, и пределы возможностей сужаются до того, что давят на грудь, а моральные рамки, наоборот, расширяются. У одних - слегка, у других - до бесконечности. И про «но все же», конечно.
А еще там по радио звучит такое четверостишие:
Меня теперь не умиляет Гете,
Не радуют ни Уланд и ни Тик,
В любых варьянтах сквозь немецкий стих
Мне слышится угрюмый шаг пехоты…
Я знаю, что это далеко не самое страшное из предлагаемого. Но все-таки, по-моему, это из страшного предлагаемого. Просто потому, что объединяющих факторов вообще не так уж много. И даже они иногда не работают.